Автор: Relictum_mores
Бета: Rekky
Статус: в процессе
Персонажи: Майкрофт Холмс, Шерлок Холмс, Англия
Жанр:Ангст, Драма, AU
Рейтинг: R
Предупреждение: OOC
Краткое содержание: Молодость "британского правительства"
Примечания: историчские факты могут быть сознательно изменены и подогнаны под сюжет и наоборот. <Ибо человек...(за двумя зайцами) Извиняйте, вдохновение решило что будет так - и точка.>
Отказ от прав: персонажи принадлежат Химаруе, Сэру Артуру и сценаристам Шерлока
Размещение: Разрешение в обмен на ссылку.
Ссылка на Фикбук: ficbook.net/authors/3771
Больница. Кэбмен. Туман.Больничная палата Бартса наполнена стойким запахом стерильной чистоты и раздражающим ноздри резким ароматом лекарств. В неярком дежурном свете Майкрофт, сидящий на предусмотрительно поставленном сестрами стуле, пристально всматривается в бледное осунувшееся лицо Шерлока. Его руки обвиты тонкими трубками капельниц, а на чёрном мониторе зеленым огнём методично пробегает эхокардиограмма. Сердцебиение уже восстанавливается, что успокаивает Холмса старшего. Брегет на золотой цепочке показывают три часа ночи, после чего оказываются вновь убранными в карман темно-серой жилетки дорогого делового костюма. Майкрофт складывает руки в молитвенном жесте, чуть касаясь пальцев неприятно пересохшими от нервов губами. Пока никто не может его видеть, он совершенно не похож на ледяного человека, коротко отдающего приказы тихим голосом, умеющим одним кивком головы поставить на место собеседника, даже вышестоящего по положению, с цепким, как металл на морозе, взглядом того, кто всегда прав.
Заметив, что Шерлок приходит в себя, Майкрофт плавным движением переплел пальцы и положил на них подбородок. В шахматах старший Холмс чаще всего выбирает чёрного короля. Первый ход не всегда даёт преимущество, скорее, он позволяет понять, как мыслит противник и предугадать его дальнейшую игру в самом начале партии. Майкрофт уже много лет не начинает говорить с братом первым, но сегодняшний день и так был слишком долгим, незачем растягивать его излишней демонстрацией выдержки ещё больше.
Ему хочется покончить с этим всем немедленно, и в глубине души он желал бы, чтобы это было навсегда. Не искать младшего по злачным районам Лондона, не видеть списка препаратов около полумёртвого тела. Он хотел бы, чтобы Шерлок сидел в соседнем кабинете, и для того, чтобы его найти, нужно всего лишь сделать один звонок или же отправить секретаря, а не заставлять сотрудников М5 шерстить записи видеокамер города. В этом мире недостаточно родиться гением. Нужны порядок и дисциплина. Нужен тот, кто будет каждый день напоминать тебе, что талант не надо тратить попусту. Майкрофт был готов потратить много сил, чтобы помочь Шерлоку раскрыть свой потенциал. Но тот с завидным упрямством пресекал всяческие попытки брата в подборе достойной профессии.
- Неразумно, братец мой, - холодным голосом разрезал он тишину и на миг прикрыл глаза, словно смахивая светящееся в них излишне искреннее беспокойство. Холмс младший не мог его видеть, для этого не было достаточно света. Но даже если бы он и мог его рассмотреть, скорбным в выражении лица брата осталась лишь резкая линия рта.
- Я работал, - голосом, напрочь лишенным вины, прохрипел Шерлок пересохшим от интоксикации горлом.
- Да, конечно… Именно ради «работы» ты принял… - в ловких пальцах молодого политика, возник список препаратов, который он не преминул зачитать, многозначительно оставляя эффектные паузы после каждой дозировки.
- Всё было под контролем. Тебе следует прекратить совать свой длинный нос в мою жизнь! – резко прервал его детектив, когда голос брата стал совершенно невыносим расшатанной передозом психике сыщика.
Тот замолчал, плотно сжав губы, словно боясь потерять над собой контроль и повысить вслед за братом тон разговора, в котором он всегда оставался главным. Поза с нарочито вальяжной изменилась на напряженную, и на несколько минут в палате между собеседниками повисла потрескивающая электричеством напряженная тишина.
- Тебя искали родители, Шерлок. Если тебе плевать на свою репутацию, то подумай, каково им… - вкрадчиво тихо произнёс Майкрофт. Было неясно чего больше в его голосе - угрозы или глухой боли.
- Ты сказал им? – с лица Шерлока моментально исчезла злость, и он неловко попытался приподняться над подушкой. Накатившая волна слабости не позволила ему этого сделать с первого раза. Холмс старший продолжал веско молчать, все больше выводя младшего из себя.
- Майк, ты сказал им?! – молодой химик попытался податься к брату, помогая себе руками, морщась от неприятного ощущения толстых канюль капельниц в сгибах обоих локтей.
- Майкрофт, - менторским голосом исправил государственный служащий, бесшумно переставляя стул ближе к кровати больного. Так чтобы тот мог различить его лицо в свете дежурной лампы на стене. Оно было непроницаемо, и политик с удовольствием, которое заглушало злобу и переживание за произошедшее, наблюдал за мечущимся вопросительным взглядом младшего.
- Нет, Шерлок. Я не сказал им, - насладившись паникой брата в полной мере, тем же невыносимым для брата голосом произнёс Майкрофт.
Он вновь расслабленно закинул ногу на ногу, обхватив сцепленными в замок запястьями одно колено. На тонких губах кривилась снисходительная улыбка победителя, хотя в холодных, тёмных в неярком свете лампы глазах читалась сильная усталость. Он видел, как брат вновь успокоился, и его эмоции качнулись, словно маятник, от паники к неприкрытой ненависти, направленной на собеседника. Хотя тот и промолчал, шумно выдохнув и демонстративно начав разглядывать белый потолок палаты. Намекая, что разговор был закончен и дальнейшее его продолжение излишне.
Не утруждая себя попытками продолжить назидательную беседу о вреде образа жизни, выбранного выпускником Кембриджа, Майкрофт плавно поднялся со стула и, элегантно расправив складки одежды, направился было к выходу.
- Назвать тебе убийцу? – насмешливым тоном произнёс он уже у двери. Даже спиной он почувствовал злой взгляд Шерлока, его тянуло развернуться и еще раз сверху вниз посмотреть в прозрачные, мечущие молнии глаза брата. Но это было бы не достойным ребячеством для почти тридцатилетнего серьёзного джентльмена.
- Обойдусь без твоей помощи. Пока-пока! – сквозь зубы процедил Холмс младший. Ответом через мгновенье послужил звук за хлопнувшейся двери.
На улице промозгло от холодного тумана, лежавшего плотными белыми клоками на не уснувшем мегаполисе. Радость от «маленькой победы» над младшим быстро улетучилась под моросящим дождем. Он медленно шёл по направлению к остановке, хотя прекрасно понимал, что в этот час затруднительно добраться на каком бы то ни было общественном транспорте даже до служебной квартиры на Пэлл – Мэлл. В эту ночь недавнее предложение премьер-министра о предоставлении ему служебной машины с личным водителем показалось ему не вычурной идеей, а предметом первой необходимости.
Двор больницы практически не освещался, поэтому, дойдя до выхода из старинной каменной арки, молодой человек уже успел несколько раз попасть в довольно глубокие лужи. Всё это вместе взятое наводило тоску и раздражительность, как и всё то, что не поддавалось контролю в жизни скромного служащего британского правительства. Хотелось курить. Он остановился и принялся ощупывать одной рукой пальто в поиске пачки сигарет, а другой пытаясь удержать раскрытый зонт. Сигарет не было, в кармане нашёлся лишь холодный прямоугольник хромированной зажигалки, от чего желание курить еще более усилилось.
- Могу я предложить вам сигарету? – произнес голос, похожий на напев.
Холмс старший подавил сиюминутный порыв сделать резкий шаг в сторону. Он не заметил человека, стоящего в тени перед аркой главного входа. Присмотревшись, можно было узнать в нем таксиста. Клетчатая твидовая кепка, куртка, в которой было бы удобно сидеть в автомобиле. Да и сам кэб с приветливым огоньком «свободен» был припаркован неподалеку. Здесь едва ли нужен столь высокий интеллект Холмсов, чтобы догадаться.
- Не откажусь, - чиновник принял, протянутую сигарету и нетерпеливо щёлкнув кремнием, с облегчением сделал глубокую затяжку. Конечно это не было привычным Данхиллом, но потребность в никотине была удовлетворена.
- Тяжелый день, - не то спросил, не то подтвердил странной кимрской интонацией человек, чье лицо освещалось лишь огоньком его сигареты. Казалось, что он специально стоял так, чтобы оставаться в тени даже при смене положения.
- Может ли он быть другим у людей, стоящих за полночь у больницы, - сентиментально откликнулся Майкрофт, закрыв зонт и повесив его на согнутую руку. Свидетелей их разговора не было, разве что каменное изваяние Тюдора на расстоянии нескольких метров над ними, который неизменно сжимал своей карающей десницей скипетр.
Он сам не мог понять, что заставило его ответить настолько по-человечески. Усталость или привычка располагать к себе людей, если ему они могли понадобиться. В данном случае он предпочел бы потратить 20 минут на этом такси чем вызвать незадачливого сержанта, который, несомненно, ещё не ложился и готов за предоставленное неудобство в виде срыва Шерлока, явиться при первом же ожидаемом, но нежеланном звонке. Или же идти пешком в ливень через набережную сквозь спящий город.
- Родственник? – поинтересовался таксист, затушив сигарету о край мусорного бака рядом. Холмс старший не был настроен на беседу, столь личного характера, специфика работы давала о себе знать.
- Простите, вы, кажется, свободны? – приторно вежливым голосом произнес Майкрофт, растянув губы в подобие улыбки.
- Да, садитесь, - шафер проворно нырнул в машину, приоткрыв при этом заднюю дверцу. То ли в знак приглашения, то ли, наконец, рассмотрев и оценив по одежде, в свете фонарей значительность фигуры собеседника.
- На Пэлл – Мэлл, я скажу, где остановиться. Сколько с меня? - уже напустив на себя привычную светскую отрешенность с плохо скрываемыми властными к представителям обслуги нотками произнёс Майкрофт, удобно устроившись на заднем сидении кэба.
Пока в салоне сохранялась тишина. Холмс старший вытащил из пальто мобильный телефон и захрустел кнопками, набирая сообщение. Он не любил их писать, но для разговора не было сил. А завершенность этому дню нужно было придать.
Шерлок только погрузился в тяжёлую полудрему, когда его потревожил какой-то смутно знакомый звук. Это был его мобильный, невесть каким образом оказавшийся на тумбочке рядом с кроватью. Вроде бы ничего странного, исключая тот факт, что в притон Холмс младший его не брал. И последний раз девайс, если конечно память не подводила детектива, оказался брошенным под кровать в порыве негодования от назойливых звонков нетерпеливого Лестрейда. Сотовый оказался не только с заменённым новым корпусом, но и полностью заряженным.
«Утром же позвонишь родителям» МХ
Шерлок хищно оскалился, глядя на мерцающий экран. В его голове уже стал выстраиваться план мести Майкрофту. Он мог не только сообщить им, что с ним все в порядке, но и пригласить родителей погостить к брату. Оставалось вспомнить ближайшие события будь то театр или лучше опера, куда он мог бы их пригласить от имени Майкрофта. Тот бы не смог отказать матери, и его экзекуция нахождения в публике была бы хорошим способом досадить ему.
«Шерлок?!» МХ
Очередное сообщение от брата прервало его золотые грёзы.
«Хорошо!» ШХ
Или быть может отправить его с экскурсией в Тауэр. Чтобы он мучился в толпе китайских туристов, в своём неизменном чопорном виде он вполне может сойти за один из экспонатов выставки. С этим историческим местом была связана довольно давняя история. Тогда в детстве Шерлок задал Майкрофту вопрос. Как он поймёт, что его решения, как политика, правильные для Англии? На что получил шутливый ответ, сказанный неуместно серьёзным голосом. Если, проходя мимо Тауэра после очередного совещания я не увижу воронов. Значит решение было не правильным. Но это уже не будет иметь значения.
Теперь они не близки, как раньше. Даже проявление заботы в обычном ее понимании для обоих стало негласным табу. Для Шерлока из-за острого чувства обиды, настолько сильного что оно неумолимо с годами и лишь возрастает при попытках контроля его жизни со стороны старшего брата. У Майкрофта из-за гнетущего ощущения вины, питаемое негодованием что прошлое не подвластно ему.
За запотевшими стёклами машины плыл в туманном мареве никогда не засыпающий Лондон. Вот уже можно было различить отблеск ночных огней в темной воде Темзы. Пробок в это время не было, поэтому до места назначения Холмс старший рассчитывал добраться через 12 минут. Плавный ход кэба укачивал утомленного заботами дня чиновника. И тот решил ненадолго погрузиться в полудрёму, при этом обдумывая, как заставить неугомонного брата хотя бы на время съехать из Брикстона, где тот снимал квартиру, будто-то бы желая вызвать еще большее негодование у брата. Безусловно Шерлоку было крайне неудобно тратить час на поездку до места работы в здании, сохранившемся еще с великого пожара, где он сейчас официально числился в штате лаборантом. И не официально производил самые разнообразные опыты, на которые руководство часто закрывало глаза. Но будучи, как он себя сам называл «единственным в мире сыщиком-консультантом», приходящему на помощь самому Скотлэнд-Ярду, не было лучше района, для того чтобы быть в курсе всей криминальной обстановке в городе.
Майкрофт отвлёкся от мыслей о брате, как только они пересекли Трафальгарскую площадь, всегда по-праздничному яркую, а сейчас так же окутанную дымкой, размывающей огни цветных вывесок. Около колонны Нельсона, несмотря на позднее время было различить размытые фигуры множества людей, похожий под огнями вывесок на разноцветные призраки. Сквозь приоткрытое окно шофера раздался приглушенный бой Биг-Бена, обозначавшего наступление четырёх часов после полуночи.
- Совсем не то что раньше, - вполголоса задумчиво произнёс водитель, уже съезжая с трафальгарского сквера на Пэлл – Мэлл. Это была его первая фраза за всю поездку, у которой он не потрудился даже назвать стоимость.
- Что вы имеете ввиду? – счел нужным поддержать брошенную фразу политик.
- Туман, мистер… Уже нет того «горохового супа», что в былые времена, - с заметным сожалением продолжил шофер.
Майкрофт перевел взгляд с улицы на зеркало заднего вида. Оно было повернуто так, что рассмотреть говорящего по-прежнему было затруднительно. Но по всем признакам части лица, которое иногда отражалось в нём, ему нельзя было дать больше 25 лет. Вряд ли молодой человек мог помнить последний крупный смог накрывший город в 1952 году. Гораздо более любопытное, что его уэльский акцент прошёл так же резко, как дождь за окном. Что не могло скрыться от внимания Холмса.
- Вы валлиец? – вяло поинтересовался чиновник, всматриваясь в дома на улице, стараясь в условиях плохой видимости не пропустить свой. Хотя шофер предусмотрительно замедлил ход.
- Нет, но у меня брат живет в Кардиффе, - боковым зрением Майкрофт зацепил, как ему показалось озорной взгляд светло-зеленых глаз кэбмена, на несколько секунд отраженных зеркалом.
Майкрофт внимательно вслушивался, но в лондонском безупречном выговоре не было и намека на прежнюю текучесть давнего жителя Кардиффа. Недовольный собой он резко потребовал остановить у нужного ему дома, вытаскивая из кармана портмоне и прикидывая в уме сколько чаевых необходимо оставить, учитывая поздний час.
- Не нужно мистер Холмс, - фраза, сказанная водителем будничным голосом, подействовала на Холмса старшего, как ведро холодной воды. Он плавным движением убрал бумажник на место и не сказав больше ни слова покинул кэб.
Кем бы ни был дерзкий молодой кэбмен, он не смог задеть своей обличающей фразой стальные нервы политика. Еще прежде чем зайти в квартиру он знал о нём достаточно, чтобы его люди выяснили кем тот, был, на самом деле за несколько часов. Кто он… Вражеский шпион или же агент проверяющей службы. Это всё было не столь важным, как две вещи, заботившие Майкрофта перед отходом ко сну. Первая - его брат наконец-то был на какое-то время в безопасности. И вторая – до встречи с Королевой оставалось меньше 6 часов.
Обоснуй
…работы в здании, сохранившемся еще с великого пожара… госпиталь Святого Варфоломея - самый старый британский госпиталь, стены которого выстояли и Великий Пожар, и Блитц, и Вторую Мировую Войну.
Уже нет того «горохового супа», что в былые времена… туман был характерен для Лондона в прошлом, в годы, когда Англия была в авангарде индустриализации и многочисленные фабрики покрывали её небо дымом. Дым из труб смешивался с туманом, образуя смог, имевший в народе прозвище «Лондонский особый» ("London particular") или «гороховый суп» благодаря своему буро-жёлтому цвету и густоте.